Пермь, на поверку, просто пускает пыль в глаза, и какую пыль! Дул ветер. По улицам неслись, один другого догоняя, без просвета, настоящие пыльные смерчи. Открывать глаза - значило губить их. Весь город был окутан тучами этой поистине страшной пыли, песку, мелких камешков и всякой мерзости, подобранной ветром, воображаю, с каких только мест. А её ли мало в заведомо антисанитарной Перми? Два-три подметания такою грандиозною метлою и Пермь надо будет откапывать, как Геркуланум и Помпею.
То-то обрадовались бы любители редкостей!
Боже мой, что это делалось! Среди бела дня в двух шагах ничего нельзя было различить. Люди сталкивались, натыкались на заборы, телеграфные и телефонные столбы и так далее. "К счастью", неудобство ослаблялось отсутствием густо насаженных фонарей, а то что бы это было! Значит, по-здешнему выходит, что от фонарей одна только беда. Последовательно, по крайней мере: одно из двух - либо пыль, либо фонари.
А как пыль достаётся без особых хлопот, с одним соизволением Господним, и в думе разговаривать о выдворении её не надо, то удивительно: зачем торчат и эти считанные фонари? Хоть тут надо бы пожалеть обывателя, будет с него и так-то: безнадёжно стучаться головою об думскую стену за какими-то там мостовыми и прочими пустяками, слепнуть от пыли, сталкиваться в этом "вихре удовольствия" лбом о лоб с присными и ближними и ещё более неудобными предметами. Долой фонари, долой освещение! Пыль в глаза этому назойливому обывателю! Чего он другого стоит, ежели не умеет здраво рассуждать? А здравое рассуждение есть: обыватель воображает, что состоит из 45000 душ. Нет, брат, души-то твои, фюить! - в думу ушли. Мы за тебя - 45000 душ. А коль скоро мы обожаем пыль, то стало быть так и надо. Слушайся душа обывателя формального твоего повелителя и смирно сиди в "худых душах". Доверил - и цыц! Спорить и прекословить не моги. Мало у нас, что ли, дела без твоей пыли.
Кри-Кри. 7 июня, 1898
("Прогулки по старой Перми: Страницы городского фельетона конца XIX - начала XX в.")
Journal information